На фоне разворачивающихся глобальных процессов, как то мало внимания было уделено эпохальному для нашего народа событию – 252 – й годовщине добровольного вхождения Ингушетии в состав России. Вспомним еще раз как это было и пройдемся по известным и достоверным страничкам истории.
16 февраля 1770 года в Кизляр прибыли влиятельные ингушские старшины. По указанию правительства комендант Кизляра Неймич направил в Ингушетию архимандрита Порфирия, «которого они (ингуши) хорошо знают и почитают» и «гусарского полка капитана Дегостодия» с поручением принять «тамошний народ в подданство». В самой же Ингушетии было сформировано авторитетное представительство из 24 старшин. 17-19 марта 1770 года они от имени всего народа подписали Договор о добровольном вхождении в состав России. Это событие произошло в селении Ангушт (ныне село Тарское Пригородного района) в местечке Бартабосе (склон Согласия). Процедуру присяги на верность России запечатлел в своих записях присутствовавший на этом торжестве русский академик Иоганн Гюльденштедт, который в своем географостатистическом труде в нескольких местах (не менее пяти раз) отметил и прокомментировал этот факт. Почему союз был документально закреплён именно там? Как отмечает историк, профессор Тимурлан Муталиев, первое научное описание территории ингушей дано именно академиком Российской академии наук Гюльденштедтом. По его данным, в 1770 году у выхода рек Камбилеевки и Сунжи из горных ущелий (в современном Пригородном районе) расположено было 24 ингушских села, сгруппированных в две «колонии», называемые русскими «Большие Ангушты» и «Малые Ангушты» (по большинству документов – «Большие и Малые Ингуши»). В своей известной работе «Шли в подданство не из принуждения» профессор Ибрагим Дахкильгов пишет, что объективно вопрос союза Ингушетии с Россией в послеоктябрьский (1917 года) период почти не рассматривался, так как было задано, что народ был просто-напросто завоеван колониальным путем. Затем с конца 20-х годов ХХ века история ингушей перекраивалась и пересматривалась, в угоду политической конъюнктуре. Между тем историки отмечают, что принципиальное положительное решение правительствующего Сената по сути ингушских ходатайств о добровольном вхождении в состав России было сформулировано еще в 1757 году и доведено указами до Коллегии иностранных дел и Астраханской губернской канцелярии. Однако Российская империя до определенной поры не имела возможности официально удовлетворить обращения ингушей. Но когда началась русско-турецкая война 1768-1774 годов, аннулировавшая ограничения Белградского договора (1739), Россия смогла ответить реальными политическими действиями. Отметим, что сама история союза имеет глубокие корни. О связях древней Ингушетии и древней Руси свидетельствуют многочисленные русско-ингушские лексические параллели, встречающиеся в поэме «Слово о полку Игореве» (XII век), которым было посвящено исследование лингвиста профессора Дошлуко Мальсагова. Ученым был выявлен целый рядрусско-ингушских лексических схождений, интерпретированных им с помощью ингушского языка. Выводы языковеда имели широкий резонанс в научном мире и получили высокую оценку ведущих лингвистов России. Союз был выгоден как России, так и Ингушетии, как в политическом, так и в экономическом отношении. Это было обоюдное движение навстречу друг другу, происходившее как результат совпадения интересов обеих сторон. Начиная с 70-х годов XVIII века, судьба ингушей тесно связана с историей Российского государства. История хранит в памяти примеры достойного участия ушедших поколений ингушей в судьбе Российского государства и нашего общества. БайсараМочка, Уцига Малсаг, Гайте Гайрбик, Кантыша Той, Гамарзий Дошлака, Хамчий Хамбор и многие другие оставили яркий след в истории своего народа. В войнах России принимали участие генералы и офицеры царской армии. Среди представителей ингушского народа – пять генералов русской армии, около 30-ти полных Георгиевских кавалеров и девять кавалеров именного золотого Георгиевского оружия – высшей офицерской награды русской армии. Академик Петр Бутков в «Материалах для новой истории Кавказа» пишет, основываясь на данных Гюльденштедта: «Народ ингуши, известный также под именем кистов или киштинцев, обитающий между рек Терек и Сунжа, в 1770 году российский офицер принимал от ингушей присягу верности и аманатов». Ингушетия перешла под юрисдикцию Российской империи не вследствие вооруженного конфликта и оккупации, а по добровольному волеизъявлению ингушей. Логика подобных договоров предполагала диспозитивный характер взаимоотношений между субъектами договорных отношений, потому что Ингушетия не были зависима от других государств или владык, идобровольно присоединившиеся к империи ингуши рассчитывали на уважение Россией своего народа, своих интересов и обычаев. Уже в 1783 году русская армия начала строительство Военно-Грузинской дороги по территории Ингушетии. Ингуши всячески способствовали и помогали расширению и улучшению этого древнего маршрута в Закавказье. Строительство дороги было закончено в 1799 году. Благодаря договору 1770 года, на ингушских землях в 1784 году была заложена военная крепость Владикавказская. В 1785 году указом Екатерины II была образована Кавказская область, а в 1786-м впервые был сформирован отряд ингушской милиции. Ингуши, верные заключенному договору, охраняли военные обозы русских от разграбления, защищали тылы двигавшихся войск от нападения противника, служили проводниками и переводчиками в русской армии. Известно, что от Моздока до Тифлиса войска и важные грузы передвигались зачастую под охраной ингушских всадников. Убедившись в верности принявших подданство Российской империи ингушей и других горцев, Екатерина II своим указом от 28 февраля 1792 года разрешила принять под протекторат новые народы Северного Кавказа. «Не оружием, а паче правосудием и справедливостью нужно приобретать их к себе доверенность», — писала российская императрица. Историк Рой Медведев отмечает, что ингуши «не выступали с оружием в руках против России и не подвергалась колонизации. Ингушетия географически, исторически и юридически всегда была в составе России, ее важным стратегическим форпостом на южных рубежах российского государства, реальным центром пересечения геополитических интересов Европы и Азии». Да, в нашей истории есть и трагические страницы. Сохраняется боль от пережитой депортации 1944 года, от разного рода несправедливости в отношении нашего народа, но никто не может упрекнуть ингушей в том, что они верой и правдой не служили Отечеству. Ибрагим Дахкильгов в названной выше работе отмечает, что «историческая необходимость предопределила единение Ингушетии с Россией, и ингуши шли в подданство не по принуждению, а добровольно». Профессор подчеркивает: «К чести Ингушетии надо отнести то, что она с 1770 года никогда не нарушала союзнической клятвы и всегда была ей верна: мы, с риском преодолевая препятствия, охраняли и проводили русских послов в Закавказье; мы охраняли, защищали на нашей земле воздвигнутую, первоначально еще маломощную, Владикавказскую крепость, которая имела специальные Назрановские ворота; мы уничтожали враждебные России феодальноразгульные скопища наших общих врагов, разгуливавших по всему Предкавказью; мы были повторно награждены Георгиевским штандартом за беспримерно героическое участие в русскотурецкой войне 1877-1878 гг.; мы героически гибли в маньчжурских болотах в бесславную русско-японскую войну 1904-1905 гг.; мы были на самых передовых фронтах первой мировой войны, в том числе в славном Брусиловском прорыве, за что были отмечены особой монаршей признательностью; мы отказались «воевать» с мирным населением Петербурга (во время революции 1917 г., – авт.), когда нашими руками хотели задушить этот город; мы в гражданскую войну получили официальный титул «Красная Ингушетия»; мы проявили чудеса храбрости при защите Брестской крепости и на других фронтах Великой Отечественной войны… Договор 1770 г. прошел проверку временем. В современный исторический период ярчайшими проявлениями этого стало то, что восстановилась историческая справедливость – восстановилась наша родная республика в составе Великой России».
Отметим, что сама история союза имеет глубокие корни. О связях древней Ингушетии и древней Руси свидетельствуют многочисленные русско-ингушские лексические параллели, встречающиеся в поэме «Слово о полку Игореве» (XII век), которым было посвящено исследование лингвиста, профессора Дошлуко Мальсагова.
